Текст: Андрей Мягков
Что вы знаете о коллекционерах? Наверняка не очень-то много — что-нибудь в духе "богатые дядьки тратят кучу денег на всякие дорогущие древности, потому что тратить больше некуда". Что ж, если так, то историк искусства и бывший глава британского отделения Sotheby’s Джеймс Стоуртон вынужден вас разочаровать — все куда глубже и интереснее.
В своей книге Стоуртон не только позволит одним глазком взглянуть на некоторые выдающиеся собрания (хотя и без всякой задней мысли поглядеть на них безумно интересно, словно в музей сходил), но и расскажет об арт-рынке в его послевоенном изводе. После Второй мировой центр коллекционерской жизни постепенно переместился из Европы (и, в частности, Франции) в США — а почему так вышло? Как эволюционировала идея собирать предметы искусства? В чем экзистенциальная, если позволите, ценность этого занятия? Какие люди этим занимаются? Вопросы, одни вопросы.
К счастью, у Стоуртона есть и кое-какие ответы. Узнать их можно будет уже в мае, когда книга поступит в продажу — а пока предлагаем прочитать фрагмент о французском коллекционере Анри Шиллере, чью библиотеку мечтают посетить многие книжники.
Великие коллекционеры нашего времени. Франция и США
Предисловие Наталии Семеновой. Пер. с английского Ирины Литвиновой - М.: Слово, 2023
От Гомера до Шекспира. Анри Шиллер
В любой будний день в одной из величайших библиотек мира, скажем в Королевской библиотеке в Брюсселе, можно наблюдать восхищенный ажиотаж вокруг элегантного динамичного француза. Скорее всего, это Анри Шиллер (род. 1933). Библиотекари очарованы этим ненавязчиво требовательным эрудитом и надеются, что он пригласит их посетить его замечательную библиотеку в Париже. Высокий и худощавый, с ястребиным профилем, Анри Шиллер, пожалуй, самый целеустремленный коллекционер из ныне живущих во Франции. Многие выдающиеся ученые занимаются коллекционированием (Пьер Розеберг — очевидный пример), но применяют свои знания и для написания книг, и для организации выставок. Между тем Анри Шиллер — научная «махина», преследующая единственную и абсолютную цель — совершенствование и пополнение собственной коллекции.
Шиллер живет в особняке в стиле Прекрасной эпохи на Марсовом поле, недалеко от École militaire, Военной школы. Ощущение от его библиотеки — это нарастающий восторг, когда он ведет вас из комнаты в комнату, открывая шкафы и доставая свои книги и рукописи. Он не устает повторять: «Я по профессии коллекционер, а мое хобби — быть промышленником». Его промышленная деятельность связана с фармацевтикой и выпуском продукции для стоматологической практики. Фирма была основана его родителями в 1932 году; в настоящее время она имеет семь заводов по всему миру и является источником финансов для коллекционирования. Шиллер вырос в Париже и с шести лет начал собирать марки. Опыта набрался в Мексике— для коллекционеров это самая сложная страна, поскольку здесь слишком много подделок. Как и большинство коллекционеров, филателисты любят выставлять свои сокровища, и в рамках ежегодных конференций и съездов действует жесткая система начисления баллов, которая дала Шиллеру надежную основу для систематизированной оценки качества. В 18 лет он стал самым молодым членом Королевского общества филателистов. В университете он изучал экономику.
Шиллеру никогда не приходило в голову коллекционировать книги, пока в 1966 году он не увидел каталог аукционной распродажи под названием Библиотека гуманиста. Он отправился к Клоду Блезо и предложил в его распоряжение средства для покупки нескольких книг. Блезо хотел продемонстрировать ему предполагаемые покупки, но Шиллер отказался, поскольку чувствовал, что не обладает достаточными знаниями. В течение следующих шести лет он кардинально изменил ситуацию. Он покупал библиографические справочники, много читал по этой теме и с радостью обнаружил, что мсье Блезо приобрел для него превосходные манускрипты, пока его клиент оставался невеждой.
Шиллер находит главное удовольствие коллекционирования в познании, а иначе, как он считает, коллекция — не более чем украшение. «Коллекционер испытывает одинаковое наслаждение, независимо от того, покупает он почтовую марку или Ван Гога». Удовольствие никак не связано с деньгами. В 1973 году Шиллер обратился к манускриптам, руководствуясь советами Франсуа Авриля из Национальной библиотеки и Андреаса Майора из Sotheby’s. Майор вскоре умер, и Шиллер полагал, что на этом закончится его сотрудничество с Sotheby’s, пока не увидел первый каталог молодого Кристофера де Амеля. Так британский библиотекарь и эксперт стал его главным советником. Шиллер однажды адресовал ему такое признание: «Мистер де Амель, через 100 лет вы займете место на небесах между Мастером Часослова Бедфорда и Мастером маршала Бусико, и вас будут называть Мастером Описания».
Идея коллекции основана на простой фантазии. Гомер или кто-то из его современников, живших в VIII веке до нашей эры, попадает вXVII век, во времена Шекспира, и хочет знать обо всех событиях в литературе, музыке, географии, архитектуре, философии, науке, театре, теологии и всех других областях. Он хочет узнать о достижениях на Западе и Востоке и должен прочитать о них только в самых совершенных рукописях и текстах. Поэтому Шиллер собирает только то, что вышло до 1700 года.
Шиллер видел себя учеником Жоржа Хейльбруна, которого считал мастером книготорговли. От Хейльбруна он узнал, как должна выглядеть книга, но прежде всего о том, как не покупать книги. Он на всю жизнь усвоил самое важное правило для частного коллекционера — чтобы не покупать и никогда не делать исключений. Нужно уметь признать, что ты ничего не знаешь, и люди всегда будут рады помочь восполнить этот пробел. Наконец, нужно быть смелым и никогда не коллекционировать ради инвестиций — ты не единственный, кто распознает достойные предметы, и надо проявлять гибкость при оценке, иначе рискуешь пропустить девять из десяти предложений на рынке. Никто никогда не знает заранее, сколько денег он собирается потратить на приобретение.
Где покупает Анри Шиллер? Девяносто пять процентов покупок он совершает на аукционе и только пять процентов — у дилеров. Это вопрос в первую очередь предложения, а во вторую — стоимости. После определения потенциальной покупки предмет должен пройти строгую оценку его состояния — для Шиллера это всегда почти невероятно высокие требования, — и он должен быть крайне важным для его коллекции, а не просто, по выражению Шиллера, редким. Другими словами, вещь должна нести важную идею в идеальном обрамлении. Конечно, старые тексты дошли до нас в разных состояниях. Иногда выбирать приходится между неиллюстрированной рукописью Х века, иллюминированным манускриптом XV века и печатной книгой XVI века в роскошном переплете. В приоритете у Шиллера всегда остается рукопись, причем самая ранняя. Он купит печатную книгу только в оригинальном переплете, и в его коллекции имеется несколько изданий рукописи одного и того же автора, представленных в разных облачениях. Книга должна быть не только текстом для чтения, но и произведением искусства.
Анри Шиллер начинал с печатных книг, затем перешел к переплетам и, наконец, к рукописям. Его библиотека охватывает Древнюю Грецию и Древний Рим, Японию, Китай, Египет, Ближний Восток, Тибет, Индию, Персию и итальянский Ренессанс. Среди языков в коллекции доминирует прежде всего латинский, затем следуют греческий, итальянский, английский, и замыкает список французский язык: Шиллер отнюдь не шовинист. Коллекция, равномерно сбалансированная, постепенно раскрывает историю между Гомером и Шекспиром. Здесь важна та самая проверка перед покупкой, и в этом отношении Шиллер особенно восхищается Британской библиотекой с ее систематизированным подходом к покупкам, что обеспечивает полноту и скрупулезность коллекций. Собрание Шиллера — не библиотека для чтения. Скорее речь идет о передаче идей. Шиллер читает на пяти современных языках, а также на латыни. Он путешествует три месяца в году, осматривая частные и публичные библиотеки, и я подозреваю, никогда не теряет ни минуты на бестолковый шопинг. Насколько полна его библиотека? Сегодня ему не хватает всего 40 важных авторов, в основном XVI–XVII веков, поскольку он всегда отдавал предпочтение коллекционированию более ранних книг. Шиллер полагает, что потребуется еще лет десять, и он приблизится к завершению. А тем временем он щедро делится своими сокровищами с выставками и показывает библиотеку ученым.
Переплеты, пожалуй, самая необычная часть коллекции Шиллера. С конца XVI века Париж исторически занимал лидирующие позиции в переплетном производстве. Граф де Лаборд описывал переплеты как «un art tout français» («всецело французское искусство»). Коллекционирование переплетов получило развитие относительно недавно. Одним из первых собирателей был английский знаток XVIII века Уильям Бекфорд, но, по сути, этот вид коллекционирования развился в полную силу в XX веке. Шиллеру повезло с выбором времени, поскольку почти все величайшие коллекции переплетов были выставлены на продажу при его жизни. Крупнейшие библиотеки мира не проявляли особого интереса к собирательству переплетов, и «поляна» практически целиком досталась Шиллеру. Первопроходцами в изучении переплетов в 1920-х годах стали Э. П. Гольдшмидт и Дж. Д. Хобсон. Таммаро де Маринис дал первый толчок, создав, если так можно выразиться, свой Стэнли Гиббонс, универсальный каталог переплетов, для оценки доступности и редкости итальянских переплетов с позолоченным и блинтовым тиснением. Арт-рынк переплетов, понятых как произведения искусства, оставался единственным, на котором выдающиеся покупки можно было сделать без всякой конкуренции, пока их коллекционированием не увлекся Джей Пол Гетти — Младший. Шиллер лишь однажды проиграл Гетти, когда тот обошел его при покупке Библии эпохи Реставрации из коллекции Дохени.
Стимулом коллекционирования Шиллера служит его библиотека, насчитывающая тысячи томов. Он покупает все, что имеется в наличии, и давно взял за правило посещать все крупные библиотеки мира. Он очень тщательно готовит эти визиты, исследует все, что намеревается осмотреть, и рассчитывает изучать 30–40 рукописей в день. За одну памятную неделю в Ватикане он просмотрел 300 манускриптов. Все 25 лет коллекционирования Шиллера на него работают два библиотекаря, которые ведут картотеку по всем рукописям, когда-либо опубликованным и находящимся в частной собственности, классифицируют их по автору, названию, времени создания, иллюстратору, происхождению и количеству листов (обычно в этом бывают ошибки). Сегодня у него собрано около 300 тысяч карточек, хранящихся в Национальной библиотеке Франции, которые, как он надеется, однажды будут опубликованы.
Если у меня получился немного суровый портрет, спешу добавить, что Анри Шиллер — в отличие от некоторых ученых коллекционеров — человек очень веселый и общительный. Однажды холодным зимним вечером, по дороге в ресторан «Tour d’Argent», «Серебряная башня», куда он пригласил меня на ужин, Анри повернулся и сказал мне: «Везет тебе, ты в пальто, а у меня его нет, все до последнего цента уходит на библиотеку». На ум тотчас пришли образы месье Шоке и доктора Жирардена, великих мучеников за дело коллекционирования.
Шиллер — самый французский из французских коллекционеров в своем перфекционизме. Кристофер де Амель однажды обратил внимание, что превосходная копия Библии Гутенберга из коллекции Дайсона Перринса — книга, первоначально переплетенная в два тома, — скоро будет выставлена на аукционе Christie’s в рамках распродажи коллекции Дохени, и предложил Анри попробовать приобрести ее. На что тот ответил с удивлением: «Но там всего лишь один том, она несовершенна. Стоит только начать допускать небезупречные книги в свою библиотеку, и к чему это приведет?»
